— Внимание, внимание! — тревожно вещала женщина. — Важное сообщение. На Манхэттене замечено появление триффидов. Если вы находитесь дома или в иных защищенных зданиях, оставайтесь на своих местах. Если вы находитесь в машине или слышите данное объявление на улице, немедленно отправляйтесь на север, к Параллели 102-й улицы. Ворота в стене будут открыты, и вы сможете укрыться к северу от стены в индустриальной зоне. Повторяю! В целях собственной безопасности немедленно отправляйтесь к стене на 102-й улице. Ворота будут открыты, чтобы вы...

В этот момент я был настолько поглощен событиями, что даже не подумал о социальных последствиях, которых Торренсу при всей его изворотливости не удастся избежать после того, как десятки тысяч ньюйоркцев увидят, что творится в мрачном гетто за Параллелью 102-й улицы.

— Отличный ход, Дэвид! — с видимой неохотой признал Гэбриэл, показывая на автомобили. — Ты дал возможность этим людям спасти свои шкуры. Но настало время делать то, что положено. — Он вернул мне пистолет-пулемет и повел наш небольшой отряд к Эмпайр-Стейтс-Билдинг. К этому времени улицы почти полностью опустели. Часть жителей Нью-Йорка укрылась в близлежащих зданиях, а многим все же удалось спуститься в туннели подземки. Триффиды лишились своей добычи.

Что же касается нас — наше положение вряд ли можно было назвать безопасным. Пока мы пробирались в лабиринте брошенных автомобилей, на Пятой авеню появлялись все новые и новые триффиды. Мне стало ясно, что мы имеем дело не с разрозненными действиями отдельных особей, а с хорошо скоординированной атакой. Насколько я мог определить, все они двигались с востока на запад. По пути растения на каждом перекрестке оставляли часового. Если так будет продолжаться, то скоро жизнь в Нью-Йорке полностью замрет. Ни один из жителей мегаполиса не посмеет высунуть нос из защищенного помещения. Более того, растения были настолько велики и их было так много, что даже с помощью грузовиков изгнать их с улиц не было никакой возможности. Справиться с ними могли только огнеметы и тяжелые бульдозеры. Когда мы были в сотне ярдов от небоскреба, из ниши дома неожиданно выступила девушка с автоматом.

— Сакраменто! — выкрикнула она, направив ствол мне в грудь.

— Берлин!

Слово сорвалось с моих губ прежде, чем я успел осознать всю опасность своего положения.

— О'кей, пока стойте здесь, — сказала девица и, обращаясь к Гэбриэлу, добавила: — Морские пехотинцы только что подошли к зданию, сэр. Их продвижение несколько задержали триффиды.

— Откуда, дьявол их побери, появились эти чудовища?

— Планы изменились, сэр. Взорваны были не только изгороди на мостах. Инженеры сумели вскрыть туннели под рекой.

— Великий Боже... Но это означает, что триффиды проникли в самое сердце города.

— Если хочешь знать мое мнение, то подобный тактический прием довольно здорово попахивает цинизмом, — сказал я. — У людей на улицах не осталось никаких шансов на спасение. Или мы объявим эту бойню всего лишь очередным инцидентом?

— Можно также будет сказать, что настал час расплаты, — неожиданно жестко ответил Гэбриэл.

Я посмотрел вдоль Пятой авеню и пришел к выводу, что время для дискуссии о моральности или аморальности действий «лесовиков» еще не наступило. Передовой триффид уже находился в паре сотен ярдов от нас. Как мне показалось, растение-убийца испытывало к нам нездоровый интерес.

— Пожалуй, нам не стоит здесь задерживаться, — заметил я, — это может серьезно повредить здоровью. Слов Гэбриэла я не услышал — их заглушил взрыв. Обернувшись, я увидел, как от основания Эмпайр-Стейтс-Билдинг поднимаются в небо клубы черного дыма.

— Морпехи ворвались в здание, — мрачно заметил Гэбриэл и ринулся к небоскребу, который был одновременно штабом Торренса и его имперским дворцом.

Я последовал за Гэбриэлом в тот момент, когда началась стрельба.

Глава 42

Сражение

Из-за стоящих на улице машин и из подъездов близлежащих домов выскочили морские пехотинцы и помчались к подножию огромного здания. Дым рассеялся настолько, что я мог заметить: пара дверей отсутствует. Взрыв сорвал их с петель и бросил вовнутрь здания. Морские пехотинцы врывались через эту брешь в небоскреб, стреляя на бегу короткими очередями.

Бойцы моего отряда без промедления извлекли оружие из сумок и двинулись вперед. Гэбриэл Дидс открыл застежки футляра из-под гитары и извлек автомат. Хранившийся там же вещмешок с гранатами он забросил себе на плечо.

Я снова посмотрел на триффидов-великанов. Эти твари выступали чрезвычайно величаво. Их шестидесятифутовые стволы грациозно и в то же время угрожающе покачивались. Так покачивается перед ударом смертельно опасная королевская кобра. Раструбы на вершинах поворачивались в разные стороны, словно сканируя улицу. Время от времени монстры били стрекалами, с потрясающей точностью поражая очередную жертву. Какой-то мужчина имел неосторожность посмотреть на улицу из открытого окна на третьем этаже. Стрекало ударило его в лицо. Несчастный выпал из окна на тротуар, и его предсмертный вопль прокатился по улице.

Похоже, мы заключили союз с дьяволом. Но времени на размышления не было. Передо мной зиял проем взорванной двери. На пороге лежал изрешеченный пулями труп одного из наших бойцов.

Вслед за Гэбриэлом я вбежал в здание. Марни все время была рядом со мной. Я понимал, что это место не для нее. Но я понимал также, что не могу оставить ее на улице на милость растений-убийц.

Внутри царил хаос. Во все стороны метались напуганные люди. Кто-то палил из автоматов, кто-то убегал, спасая жизнь. В замкнутом пространстве автоматные очереди и взрывы гранат звучали настолько громко, что от грохота раскалывался череп. В воздухе вился синеватый пороховой дым. На полу валялись раненые и убитые. Среди жертв я увидел и женщин.

Мне удалось укрыться за диваном. Гэбриэл и Марни притулились рядом со мной.

Мы находились в большом вестибюле. Я был здесь в тот вечер, когда мы с Керрис встречались с Торренсом. Я увидел уже знакомые скульптурные изображения Александра Великого, Юлия Цезаря и римского императора Адриана. Пространство между статуями украшали декоративные керамические вазоны, с которых до самого пола спускалась разнообразная зелень.

Теперь я понимал тактический замысел командования. Морские пехотинцы небольшими группами совершали короткие перебежки от одного укрытия к другому. Пока одна группа перебегала к новому объекту, другие прикрывали ее передвижение огнем. Затем наступала очередь другой группы.

Как нам казалось, пулеметы гвардейцев Торренса стреляли из-за прикрытого растительностью вазона. Но это было ошибочное представление. Когда взрыв гранаты сорвал зеленый покров, оказалось, что это вовсе не вазон, а хорошо укрепленная бетонная огневая точка. Из узкой амбразуры длинными очередями бил пулемет.

Морские пехотинцы валились, словно кегли. Ковры на полу были залиты кровью.

— Вот черт! — прошептал Гэбриэл. — С такими потерями нам долго не продержаться.

— Что же делать?

— Толкайте диван вперед... только, ради всего святого, пригнитесь.

Мы принялись толкать диван. В качестве укрытия от пуль крупнокалиберного пулемета он казался мне несколько жидковатым. Особенно по сравнению с огневой точкой противника. Оставалось надеяться, что в пылу схватки пулеметчик не заметит передвижения мебели.

Когда между нами и пулеметным гнездом оставалось не более тридцати шагов, Гэбриэл вытянул из заплечного мешка нечто весьма похожее на установку для запуска сигнальных ракет. Установка смахивала на сказочное ружье большого калибра с раструбом на стволе.

— Пригнитесь еще ниже! — Гэбриэл зарядил свое странное оружие похожим на огурец снарядом и выстрелил. Только теперь я понял, что это ручной гранатомет.

Первый выстрел оказался неудачным, снаряд попал в угол дота, породив фонтан бетонных брызг.

— Проклятие! Похоже, у меня от страха трясутся руки. — Гэбриэл зарядил гранатомет и выстрелил снова. На сей раз граната угодила точно в амбразуру. Я осторожно выглянул из-за спинки дивана и увидел, как в тыльной части огневой точки заклубилась пыль. В тот же миг из амбразуры повалил дым, и проклятый пулемет умолк.