— И что теперь?

— Что теперь? — Сэм выглядел обескураженным. — Теперь мы приступим к реализации плана Б.

— Что это за план?

— Знаешь, Дэвид, самое интересное, что я пока сам этого не знаю.

Мы прошли на пирс сказать слова утешения раненым, которых уже грузили в кареты «скорой помощи».

Через пару часов после прихода субмарины в лагере снова восстановились тишина и покой. Капитан подлодки и Сэм Даймс приступили к оценке причиненного ущерба. Тяжело раненных погрузили в летающую лодку, чтобы доставить в крупное поселение на юге, где возможности были несравненно лучше, чем здесь.

Я отправился нарубить дров для кухни и оказался совсем рядом с триффидами. Толпящиеся за оградой растения стояли неподвижно и хранили полное молчание. Казалось, они с отстраненным любопытством наблюдают за происходящим. Мною овладело уныние, и размышления об этих гнусных растениях приняли самый зловещий оборот.

Триффиды, несомненно, эволюционируют. Они стали лучше двигаться. Они слышат. Они целенаправленно убивают. Более того, они превратились в плотоядных хищников. У них даже стали появляться зачатки зрения. Многие ученые считают, что триффиды обладают разумом. Еще немного — и они настолько обогатят репертуар своих возможностей, что человечество в своем развитии останется далеко позади. Они могут научиться читать наши мысли. Или, овладев искусством телекинеза, станут усилием воли перемещать любые предметы. Мне казалось, что нам осталось недолго.

С такими мыслями я рубил бревна, превращая их в поленья для кухонных печей и водяных бойлеров.

Солнце поднималось все выше, но сегодня оно вновь утратило часть недавно возвращенного сияния и висело в небесах кровавым апельсином. Землю окутал густой туман.

Вскоре после полудня я нарубил дров на целый день и, ополоснувшись из ведра, отправился в столовую. На палубе субмарины уже суетились вокруг надстроек ремонтные рабочие. То и дело вспыхивали огни ацетиленовых горелок. Восстановление шло полным ходом.

Входя в столовую, я краем глаза заметил какого-то человека. Человек показался мне смутно знакомым, но я не обратил на него особого внимания.

— Эй, мистер, вы случайно не знаете, где здесь можно сыграть в настольный теннис? — остановил меня знакомый голос.

Я поднял глаза.

— Гэбриэл!

— А я уж было подумал, Дэвид, что ты вознамерился меня не узнавать.

— Ну да... Конечно... Великий Боже! Я думал, ты мертв!

— Как бы не так, — ухмыльнулся Гэбриэл. — За ту сцену вполне заслужил «Оскара». Как по-твоему?

Гэбриэл широко улыбался, протягивая мне руку. Я потряс ее, слегка поморщившись от его железной хватки.

— Ах вот как? Выходит, ребята, вы уже знакомы, — усмехнулся Сэм. Он сидел за столом перед тарелкой со здоровенным куском яблочного пирога. Сэм улыбался, и его улыбка говорила мне больше, чем могли бы сказать многие тома книг.

— Итак, Гэйб, полагаю, ты здесь не случайно, — сказал я.

— Ты не ошибаешься. — Сэм проглотил кусок пирога и показал ложкой на Гэбриэла: — Позволь представить тебе нашего человека из Нью-Йорка. Пока я буду наслаждаться этим фантастически прекрасным пирогом, Гэбриэл поделится с тобой новостями, которые тебе так не терпится услышать... Айрин! Эй, Айрин! У тебя случайно не осталось еще кусочка твоего восхитительного пирога? Осталось? Вот и прекрасно.

Глава 24

Разгром

За ленчем Гэбриэл рассказал, что происходило в Нью-Йорке с момента моего похищения более чем неделю назад.

— Честно говоря, я все это и организовал, — признался он. — Мне стало известно, что генерал Филдинг, которого ты теперь уже знаешь под именем Торренс, решил вернуть тебя на остров Уайт в составе дипломатической миссии. Или, вернее, в составе группы, которую ты бы таковой считал.

— А на самом деле я открыл бы путь силам вторжения. Да, Сэм мне рассказал.

— Мне было ясно: тебя надо убирать из Нью-Йорка. А иначе мне пришлось бы прикончить тебя собственными руками.

Я посмотрел на его могучие руки, а затем взглянул в его грустные карие глаза, и у меня не осталось сомнений: он не шутит.

— Поверь, Дэвид, — продолжал он, отпив кофе, — я на коленях умолял начальство выкрасть тебя из Нью-Йорка. Но как ты, видимо, догадываешься, мы руководствовались не только чистым альтруизмом.

— Понимаю, — кивнул я. — Овладев островом Уайт, Торренс захватил бы процессор Мэйсена-Кокера.

— Что позволило бы ему получить высококачественное топливо для самолетов и полностью разгромить «лесовиков». Кроме нас, он уничтожил бы и тех, кто не согласен с его... как бы это получше выразиться... протекторатом.

— А как Керрис?

— Ей ничего не угрожает, — заверил меня Гэбриэл. — Я сделал так, что, когда появилась группа захвата, она не смогла подняться с заднего сиденья.

— И в каком она состоянии?

— В отчаянии от того, что ты исчез. Но в целом, учитывая обстоятельства, держится неплохо.

— Она не знает, что ты... э-э...

— Шпион? Нет. О моей второй жизни ей ничего не известно. К сожалению, она также не знает, жив ты или мертв. Как ты понимаешь, все должно было остаться в тайне.

— Это свинство, что вы ей не доверяли! Гэбриэл, как мне показалось, довольно болезненно воспринял мои слова.

— Прости, Дэвид, но она, как ни крути, дочь Торренса. Мы не имели права идти на риск. В Нью-Йорке, кроме меня, работают и другие люди. Если мы подвергнем опасности их «крышу», то...

— Да-да. Я все понимаю, — перебил я. — Но скажи, Гэбриэл, знала ли Керрис о намерении Торренса захватить остров Уайт?

— Убежден, что нет, — глядя мне прямо в глаза, ответил Гэбриэл. — Как и ты, она оставалась пешкой в руках Торренса.

Я облегченно вздохнул. Разлука, как бы горька она ни была, стала бы еще горше, окажись, что Керрис вела со мной двойную игру.

Пока мы ели, Гэбриэл успел рассказать мне и о судьбе экспедиции по спасению Кристины. Однако он мало что добавил к тому, что я уже знал. Нам было известно, что за несколько минут до того, как группа захвата, разделившись на две части, ворвалась, угрожая автоматами, в госпиталь, девушку перебросили в другое, тайное, место. — Нам просто не повезло! — воскликнул Сэм. — Потрясающая неудача.

— Как поется в старинном блюзе, — сказал Гэбриэл, — «Когда б не неудача, не злая неудача, тогда бы нам удачи не видать». Знаешь, кого я встретил, когда уводил отряд к Гудзону? Рори Мастерфилда! Он узнал меня, и я понял, что разоблачен. Мне оставалось только залезть в субмарину вместе с остальными. Так что в некотором смысле мне повезло. Мы погрузились и прошли под водой по Гудзону в залив. Однако после всплытия нас засекли, береговые батареи открыли огонь. Впрочем, нам повезло — крупнокалиберные орудия с островов нас достать уже не могли, снаряды падали где-то в полумиле. А вот с безоткатными орудиями плавучих батарей повезло меньше. Стреляли они, надо отдать им должное, просто здорово. Первым залпом превратили в решето рубку — сейчас в ней больше дыр, чем металла. Затем смели перископ и радар. Третий залп продырявил корпус. Тут бы нам и крышка, ведь погрузиться мы уже не могли, но фортуна нам слегка улыбнулась, и лодка вошла в полосу тумана. Словом, удалось ускользнуть. Да, не хотелось бы мне пережить все это снова. — Он покачал головой.

Это началось, когда последние слова Гэбриэла еще витали в воздухе. До нас донесся звук, который вовсе не был звуком. Скорее — воздушная волна. Обрушившаяся на нас, словно бетонная плита, невидимая сила вначале смела со столов тарелки, затем сбросила со стульев обедающих. Жидкие стены сотрясались, стекла вылетали одно за другим. Вместе со стеной воздуха с реки донесся похожий на раскат грома звук. Почти одновременно раздались крики людей. Истошно взвыла сирена.

Мне удалось довольно быстро выбраться из-под обломков, но Гэбриэл и Сэм оказались проворнее. Поднявшись, я увидел их спины. Гэбриэл остановился, а Сэм бежал в сторону штаба, отчаянно работая ногами и руками.